ИННОКЕНТИЙ

(Нерунович Иоанн; (?) Киев - 26.07.1747, Братская Спасская пуст.), еп. Иркутский, Нерчинский и Якутский. По окончании Киево-Могилянской академии в киевском Братском монастыре был пострижен в монашество, рукоположен во диакона, затем - во иерея. В 1727 г. служил в академии учителем пиитики. В 1728 г. как отличный педагог был переведен в московскую Славяно-греко-латинскую академию на должность преподавателя; с 1730 г. префект академии.

5 июня 1732 г. указом имп. Анны Иоанновны был утвержден доклад Святейшего Синода «о бытии» И. епископом Иркутским и Нерчинским. Синод определял, что И. «должен... отшед во Богом порученную ему епископию со всею областию ея, научати сущих в ней христоименитых людей всяким душеполезным и спасительным наказанием и поучением и направляти на лучшее преспеяние евангельскими и апостольскими словесы и образом сам по себе всем житие свое показуя». 25 нояб. того же года в столичном Исаакиевском соборе архиеп. Новгородским и Великолуцким Феофаном (Прокоповичем) в сослужении архиепископов Сарского и Подонского Леонида и Нижегородского и Алатырского Питирима (Потёмкина) И. был хиротонисан во епископа.

Иннокентий (Нерунович), еп. Иркутский, Нерчинский и Якутский. Фотография с портрета 1-й пол. XVIII в. (РГИА)

Иннокентий (Нерунович), еп. Иркутский, Нерчинский и Якутский. Фотография с портрета 1-й пол. XVIII в. (РГИА)

Продолжив миссионерские труды свт. Иннокентия (Кульчицкого), И. особое внимание уделил просвещению коренных жителей Забайкалья, Якутии и Камчатки. Апостольское служение, распространение правосл. веры считал основным своим призванием. Еще в Москве, собираясь к месту своего назначения, И. подготовил и 8 окт. 1733 г. представил в Синод проект, в к-ром наметил основные направления миссионерской деятельности: организация подготовки переводчиков («научить знать Бога и закон Его потребно на языке того народа, которому преподается поучение»), контроль за соблюдением льгот для новокрещеных и устройство инородческих школ для местного населения.

Знакомство с епархией И. начал с обозрения обширных территорий и общения с представителями населявших ее народностей - монголами, бурятами, якутами, тунгусами, чукчами, коряками, камчадалами. С нач. 1734 г. совершил миссионерскую поездку в Забайкалье, 10 марта того же года крестил ламу Лапсана (нареченного Лаврентием) со всем семейством и прислугой, а 7 июля - влиятельнейшего представителя знатного монг. рода Цицена Цохниева (нареченного Петром Ивановым Неруновым), усилиями владыки объявленного впосл. независимым тайшею Хатыгинова рода. В июле-нояб. 1735 г. и в 1741-1743 гг. И. ездил в Якутию, совершил много священнических хиротоний, основал неск. храмов, окрестил в общей сложности более 500 чел. Ограждая новых членов церкви от «обид и притеснений со стороны некрещеных сородичей и улусных властей», И. призывал их вести оседлый образ жизни и заниматься хлебопашеством (Иркутские ЕВ. 1870. Приб. № 37. С. 462). Нередко на свои средства И. приобретал для новокрещеных одежду и различные подарки.

Во время поездок И. отметил недостаточное количество храмов, особенно на северо-востоке епархии, из-за чего епископу приходилось регулярно направлять для объезда этих территорий якут. священников. Архиерей добивался от Синода средств на постройку церквей. На территории епархии при И. было возведено и освящено ок. 30 новых храмов, в т. ч. Спасский в Киренском остроге (ныне г. Киренск), Иоанно-Предтеченский (1743) в Якутске, Покровский и Никольский (1745) в пос. Залари, Никольский в с. Бадайском, Петропавловский (1740) в дер. Б. Разводной, Никольский в Карапчанском остроге, Христорождественский (1736-1738) в пос. Китой, Никольский (1733) в с. Кривая Лука, Петропавловский (1736) в с. Куяда, Свято-Троицкий (1736-1741) в с. Маркове, Никольский (1746) в с. Никола на берегу Байкала, Никольский (1732-1737) в Кежемском погосте, Успенский (1734-1740) в с. Тулуновском, Спасский в с. Усть-Кут, а также церкви на Дальн. Востоке. В Иркутске завершилось возведение каменного Богоявленского собора (1718-1746), строились ц. во имя мч. Харалампия, ц. во имя святых Прокопия и Иоанна Устюжских.

Увеличение числа храмов потребовало дополнительного штата священнослужителей. В 1739 г. после неоднократных обращений в Синод архиерей добился разрешения рукополагать служилых лиц и выходцев из податных сословий с освобождением их от податей. Иркутская епархия стала единственной в России, для к-рой было сделано подобное исключение. Подготовка приходского духовенства велась в духовных школах. Священнослужители и проповедники должны были в первую очередь целенаправленно изучать языки коренного населения, чтобы успешно заниматься миссионерской работой. Стараниями И. славяно-рус. школа (основана в 1725 при иркутском Вознесенском мон-ре) была преобразована в славяно-русско-лат. школу (с 1741 в деловой переписке именовавалась «семинарией»), число учеников в ней достигло 60 чел. Нек-рое время в школе преподавал лат. язык и риторику сосланный в Сибирь Павел Малиновский, буд. архиеп. Московский Платон (Малиновский). В 1736 г. И. открыл 2-е духовное учебное заведение епархии - якут. школу для подготовки священнослужителей из детей местного духовенства и новокрещеных якутов. Обустройство школы епископ поручил архим. Нафанаилу, переведенному из нерчинского Успенского в якут. Спасский мон-рь. В школе преподавались Закон Божий, рус. язык, счет и пение. От выпускников требовались знание Свящ. Писания и Предания, церковной службы, а также способность объясняться с коренным населением. Образованный, владеющий неск. языками архиерей преподавал в этой школе и сам отбирал детей священников для обучения. В целом к 40-м гг. XVIII в. И. удалось добиться увеличения в регионе доли школьного образования среди детей духовенства до 60-65%. Однако после закрытия школы в 1744 г. доля детей духовенства, обучающихся дома, увеличилась. Ситуация вновь изменилась лишь после учреждения в Иркутске семинарии (1779).

По прибытии в Иркутск И. застал обители епархии в крайнем разорении. Штаты мон-рей не были полностью укомплектованы, как того требовал «Духовный регламент». Архиерей принял крайние меры: в 1737 г. и в нач. 40-х гг. XVIII в. отрешил от приходов всех вдовых священников, диаконов и насильственно постриг их в монахи. В 1741 г. в иркутском в честь Вознесения Господня монастыре И. освятил новую деревянную теплую ц. в честь Успения Пресв. Богородицы (сохр.). В иркутском в честь иконы Божией Матери «Знамение» монастыре была возведена надвратная шатровая ц. в честь Преображения Господня (1742-1745), освящен придел во имя вмч. Димитрия Солунского в Знаменском соборе. По инициативе И. были обновлены постройки в Селенгинском во имя Святой Троицы и Усть-Киренском во имя Святой Троицы мон-рях. В якут. Спасском мон-ре по инициативе И. возведен надвратный храм во имя св. Иоанна Пророка (1736), проведены др. строительные работы. Архиерей ходатайствовал перед Синодом об организации в этой обители богадельни для престарелых крещенных якутов (РГИА. Ф. 796. Оп. 16. Д. 57. Л. 1; Оп. 23. Д. 119. Л. 1-2). В пострадавшей от пожара приписной Покровской пуст. на берегу р. Лена И. возобновил храм в честь Покрова Пресв. Богородицы. В 2 верстах от Вознесенской обители близ Жилкинской заимки И. основал архиерейское подворье, освятил домовую ц. во имя мч. Иустина Философа.

И. реорганизовал систему епархиального управления, в 1744-1746 гг. упразднил Иркутский архиерейский приказ, функции к-рого стали исполнять 2 новых адм. органа: архиерейский дом и духовная консистория. Архиерейский дом занимался управлением владениями епископа и его обслуживанием, а консистория ведала делами церковного управления. И. установил жесткий контроль за финансовой деятельностью приходов, пресекал злоупотребления церковных старост, к-рые ранее «всем достоянием церквей заведовали, никому не давая отчета, а если и давали, то за одним своим подписом без ведома священника». Распоряжением И. приходо-расходные книги выдавались из архиерейского приказа «за его скрепою»; у старосты хранился ключ от церковной казны, а у настоятеля - печать. Отчеты о деятельности приходов предоставлялись за подписью не только старост, но и священников (Иркутские ЕВ. 1870. № 50. Приб. С. 598-599). В случае неисполнения предписаний епископ принимал решительные меры. Так, в мае 1735 г. И. отлучил от церкви старосту Богоявленского собора И. Гранина, который не доплатил в Вознесенский мон-рь за приобретенные там кирпич, известь и бутовый камень 149 р. (Крючкова Т. А. Из истории строительства и реставрации иркутского Богоявленского собора // Памятники истории и культуры Приангарья. Иркутск, 1990. С. 210.). К нач. 40-х гг. XVIII в. контроль за состоянием церковной казны окончательно перешел к епархиальным властям. Прихожанам же объявлялись «во всенародное известие» итоги проводимых проверок.

С 1740 г. И. способствовал устроению казенных ботов в отдаленных населенных пунктах Сибири, в т. ч. в вотчине Посольского мон-ря в дер. Исток. Епископ помог снабдить экспедицию В. Беринга на Камчатку всем необходимым для обустройства походной церкви. Направил в экспедицию для организации богослужений и крещения камчадалов насельников Вознесенского мон-ря Феофила (Волкова) и Михаила (Сивцова). Предписал всем обителям и храмам епархии содействовать членам Беринговой экспедиции Г. Ф. Миллеру и И. Г. Гмелину в сборе краеведческих сведений, изучении метрик, росписей и др. документации. В случае возникновения эпидемий И. посылал личного лекаря в самые отдаленные села. Архиерейский врач Черноградский по поручению вице-губернатора А. Л. Плещеева и И. бескорыстно лечил больных во время эпидемий (см. подробнее: Общественные заслуги. 1867. № 34. С. 423-432). Обладая «пылким характером и энергичным умом», И. стремился истребить пьянство, в т. ч. и в среде духовенства. Так, уличенный в этом грехе игум. Паисий (Давыдов) в дек. 1733 г. был публично бит плетьми. И. также боролся с винными откупщиками, владевшими питейными заведениями рядом с приходскими храмами и мон-рями и даже с Богоявленским собором. Однако действия И. шли вразрез с интересами местной власти, к-рая, будучи заинтересована в пополнении казны, поддерживала откупщиков.

Напряженные отношения с преемником Жолобова, вице-губернатором Плещеевым, сопровождались взаимными упреками и доносами в Синод и Сибирскую канцелярию. Особенно раздосадовал И. отказ Плещеева перевести архиерейский дом из пригородного Вознесенского мон-ря в центр Иркутска, к кафедральному Богоявленскому собору. Порой отношения с представителями гражданской власти принимали откровенно враждебный характер. По преданию, в мае 1736 г. после ссоры в доме откупщика И. Глазунова (вице-губернатор пригрозил И. арестом и «посажением на цепь») они стали перестреливаться из пушек: архиерей с левой стороны р. Ангары - из Вознесенского мон-ря, а вице-губернатор с правой - из города. «Артиллерийскую дуэль» урегулировало местное купечество. До 1742 г. длилась тяжба епископа с Иркутской провинциальной канцелярией о произвольном сокращении выплат установленного Сенатом (16 нояб. 1731) архиерейского годового жалованья.

И. также вступил в конфликт с неск. влиятельными гражданами города, пользовавшимися поддержкой вице-губернатора. В 1735 г. он отлучил от Церкви иркутского посадского И. Гранина за «злоупотребление» церковными финансами; много лет И. враждовал с бывш. служителем архиерейского приказа Герасимом Лебратовским, неск. раз уличал его в воровстве. Доносы на архиерея, санкционированные Лебратовским и др. недоброжелателями, все чаще направлялись в Синод. Так, было организовано «дело о взятке»: Лебратовский обвинил И. в том, что епископ продал за 70 р. «место» ключаря в кафедральном соборе (Иркутские ЕВ. 1865. № 29. С. 431). С 1743 г. И. уединенно проживал в архиерейском доме на Жилкинской заимке и «весь погрузился в думу о самом себе» (Иркутские ЕВ. Приб. 1870. № 17. С. 180). 1 мая 1744 г. он строго предписал, «дабы никто отнюдь не утруждал никакими доношениями, кроме дел самых нужнейших и до персоны его преосвященства касающихся». Отсутствие епископа негативно отразилось на управлении епархией. Проведенная в губернии ревизия 1744 г. выявила в мон-рях много «бесхозного» люда, в результате епархии был предъявлен огромный штраф (2415 р.).

Указами от 2 дек. 1745 г. и от 20 марта 1746 г. И. был вызван в С.-Петербург для подробного отчета о положении дел в епархии, причем выезжать предписывалось «с надлежащим поспешением, на своем коште». 13 авг. 1746 г. он простился с иркутской паствой и отправился в далекий путь. Архиерея сопровождали иером. Самуил (Шергин), иеродиак. Вениамин (Скорняков). По пути, спускаясь из Иркутска вниз по р. Ангаре, И. тяжело заболел, с трудом добрался до Братской Спасской пуст., откуда с сент. 1746 г. и управлял епархией. Одно из последних представлений И. в Синод от 14 февр. 1747 г. касалось судьбы ссыльных, за которыми не последовали жены: архиерей испрашивал дозволения вступать им в повторный брак. Последнее перед кончиной богослужение совершил 12 апр. 1747 г. в Неделю ваий. Завещал Иркутской епархии 3810 р. 29 к.; из них: мон-рям и насельникам - 1820 р., церквам - 795 р., на благотворительные цели - 700 р., служителям Иркутского архиерейского дома - ок. 500 р.

После кончины И. Синод распорядился тело И., «убрав в особливый твердый ящик и отвсюду оной на споях утвердив, и сверх того толстым парусинным холстом тот ящик оклеив и засмолив накрепко, чтоб никакой духоты сквозь доски пройти не могло», перевезти в Иркутск и похоронить рядом с могилой свт. Иннокентия (Кульчицкого). Однако «по отдаленности и другим неудобствам», а также по завещанию самого епископа, он был похоронен не в кафедральном городе, а в часовне Братской пуст.

Шесть лет после смерти И. самая большая в России по территории Иркутская епархия, оставаясь без архиерейского окормления, управлялась консисторией. Прибывший в марте 1754 г. на Иркутскую кафедру свт. Софроний (Кристалевский) посетил могилу И., где горячо молился и просил у своего предшественника благословения на служение. В нач. 50-х гг. XVIII в. вместо сгоревшей часовни над могилой И. был возведен деревянный храм во имя Всемилостивого Спаса, освященный свт. Софронием. После упразднения обители в 1764 г. Спасская ц. в 1776 г. была перенесена в с. Большеокинское (совр. Братский р-н). «Беспокровное» захоронение И. почиталось окрестными жителями. В 1837-1838 г. радением Иркутского еп. Иннокентия (Александрова) на средства почетных граждан Братского острога П. Н. Салаватова и М. А. Болдакова над погребением был выстроен памятник-часовня с шатром. По инициативе посетившего в янв. 1858 г. могилу И. архиеп. Иркутского Евсевия (Орлинского) часовня была перестроена в деревянный храм (1861). Новая Спасская ц. (1905), поставленная над захоронением И., была закрыта решением Братского райисполкома от 4 дек. 1934 г. В ходе строительства Братской ГЭС могила архиерея оказалась в зоне затопления. В кон. 50-х гг. XX в. архиеп. Иркутский и Читинский Вениамин (Новицкий) поручил благочинному прот. Николаю Пономарёву перевезти останки И. в Иркутск; 1 окт. 1960 г. они были преданы земле на общественном кладбище предместья Иркутска Радищево. В 2001 г. в день празднования Покрова Пресв. Богородицы архиеп. Иркутским и Ангарским Вадимом (Лазебным) останки И. были торжественно перенесены в иркутский Знаменский монастырь. В 2007 г. Иркутская епархия торжественно отметила 260 лет со дня кончины 2-го Иркутского архипастыря.